Нгагванг Ловзанг Тэнцзин Гьямцхо, известный больше как Далай-лама XIV, объявил о полном отходе от политической деятельности. Он остаётся лишь духовным лидером тибетских буддистов.
Уже став известным духовным лидером, в своей автобиографии «Моя земля и мой народ» Далайлама XIV так объяснил причину своей широкой популярности: «Если бы я родился в богатой аристократической семье, я бы не смог проникнуться чувствами и чаяниями беднейших тибетцев. Но благодаря своему простому происхождению я могу понять их, предвидеть их мысли, и именно поэтому я так сильно сострадаю им и всегда пытался сделать всё, чтобы облегчить их долю».
Он родился 6 июля 1935 года в многодетной семье фермеров-монгуров в маленькой деревушке Такцер. В 1909 году тут побывал, совершая паломничество по святым местам, Далай-лама XIII. Очарованный местными пейзажами, он сказал, что с удовольствием вернулся бы в эти красивые места снова. После его кончины в 1937 году в Такцер прибыли ламы, искавшие новое воплощение духовного лидера тибетцев. Когда двухлетнему Лхамо Дхондрубу показали некоторые реликвии и игрушки предыдущего Далай-ламы, он закричал: «Это моё, это моё!», и был признан очередной реинкарнацией Далай-ламы. Кстати, гораздо позднее он станет говорить, что считает себя воплощением Далай-ламы не XIII, а V, поскольку в детстве часто видел яркие сны, связанные именно с этой прошлой жизнью. Но тогда, в конце тридцатых, он вряд ли вообще осознавал, какие перемены наступают в его судьбе.
В октябре 1939 года, после долгих переговоров между центральным тибетским правительством и местной администрацией, четырёхлетнего Лхамо Дхондруба забрали из дома родителей и повезли в столицу Тибета — Лхасу. А уже 22 февраля 1940 года возвели на трон. Правда, для того чтобы выполнять возложенные на него обязанности духовного правителя Тибета, он должен был учиться, учиться и учиться. Ему пришлось штудировать «пять больших наук» — логику, тибетское искусство и культуру, санскрит, медицину и буддийскую философию — и «пять малых» — поэзию, музыку и драматическое искусство, астрологию и словесность. В 1959-м он сдал сначала предварительные экзамены в трёх главных монастырских университетах Тибета — Дрепунге, Сэре и Гандене, а затем, во время ежегодного молитвенного фестиваля Монлам, — заключительные экзамены в главном храме Лхасы, которые проходили в три этапа. Утром он продемонстрировал 30 учёным знания логики, днём поучаствовал в философском диспуте с 15 специалистами и, наконец, вечером сдал экзамен 35 экспертам по вопросам монашеской дисциплины и метафизики, после чего удостоился звания доктора богословия.
К этому моменту в судьбе его родины, Тибета, произошли большие перемены. С момента демократической революции 1911 года, закончившейся развалом Китая, Тибет фактически был независимым. Но победившие в 1949 году в Китае коммунисты настаивали на возвращении региона под юрисдикцию Пекина. В ноябре 1950-го они подкрепили свои требования, послав в Тибет Народно-освободительную армию Китая, которая без особого труда сломила сопротивление немногочисленной и плохо вооружённой тибетской армии. По просьбе Национальной ассамблеи Тибета, собравшейся на чрезвычайную сессию, пятнадцатилетний Далай-лама принял на себя всю полноту духовной и светской власти, взойдя на престол не только духовного, но и светского правителя Тибета. Это дало ему возможность вести переговоры с коммунистическим правительством Китая.
Они состоялись в 1954 году в Пекине, где Далай-лама не только встретился с Мао Цзэдуном, Чжоу Эньлаем и Дэн Сяопином, но и был избран заместителем председателя президиума Всекитайского собрания народных представителей, то есть парламента КНР. Далай-ламе удалось отстоять право Тибета на автономию.
Однако мирное сосуществование фактически теократической автономии и коммунистической республики длилось недолго. Одной из причин этого стало то, что при определении границ региона центральные китайские власти исключили из неё земли Кам и Амдо. На них, как и на всей остальной территории КНР, начались форсированные реформы, сопровождавшиеся разного рода «перегибами»: массовыми репрессиями, уничтожением религии и насильственной китаизацией.
Сыграло свою роль и вмешательство заокеанских друзей демократии из ЦРУ, которые через родного брата Далай-ламы поддерживали тибетское повстанческое движение. В результате в 1959 году в землях Кам и Амдо вспыхнуло вооружённое антикитайское восстание, которое перекинулось на Центральный Тибет, контролировавшийся правительством Далай-ламы в Лхасе. Китайская армия жестоко подавила бунт, после чего коммунистические реформы были распространены и на Тибет. Экспансия сопровождалась актами вандализма: большинство монастырей были разрушены, золотые и бронзовые статуи из них вывезли в Китай и переплавили, предварительно вынув драгоценные камни. Много тибетцев погибло. Китайские власти объявили о ликвидации в Тибете «отсталого феодально-крепостнического режима».
Далай-лама не без помощи ЦРУ бежал в Индию. За ним последовали десятки тысяч тибетцев. Однако американская помощь сопротивлению, или, как говорят в Пекине, тибетскому сепаратизму, с разгромом антикитайского восстания не прекратилась. Она продолжалась до 1972 года, когда США, желая получить союзника в противостоянии с СССР, нормализовали отношения с Китаем. В частности, в 1960-е годы на поддержку вооружённых тибетских формирований, численность которых превысила 10 тысяч человек, ежегодно выделялось до 1,7 миллиона долларов. Но и сейчас американская поддержка скрытно осуществляется через ряд международных организаций помощи Тибету.
Понятно, что эта активность давала Пекину достаточно оснований считать, что и изгнанный лидер Тибета преисполнен стремления отколоть эту территорию от КНР. Действительно, в первые годы эмиграции Далай-лама неоднократно обращался в ООН с просьбой о содействии в разрешении тибетского вопроса, в результате чего Генеральная Ассамблея ООН три раза — в 1959, 1961 и 1965 годах — принимала резолюции с призывами к Китаю уважать права человека в Тибете и стремление тибетцев к самоопределению. Но главной целью всей своей деятельности в эмиграции Далай-лама считал выживание своего народа в изгнании и спасение их культуры. Ради этого он основал поселения беженцев, чьим основным занятием стало сельское хозяйство. В 1959 году был создан Тибетский институт драматических искусств, а также Центральный институт высшей тибетологии — высшее учебное заведение для тибетцев, проживающих в Индии. Для сохранения обширного собрания учений тибетского буддизма — основы тибетского образа жизни — в изгнании было воссоздано свыше 200 монастырей.
В 1963 году Далай-лама провозгласил демократическую конституцию Тибета, основанную на буддийских принципах и Всеобщей декларации прав человека, и с тех пор тибетский парламент формируется на основе выборов.
В 1987 году Далай-лама выдвинул «План мира из пяти пунктов» как первый шаг по созданию в Тибете зоны мира. План предусматривал прекращение массового переселения китайцев в Тибет, восстановление основополагающих прав человека и демократических свобод, прекращение использования Китаем территории Тибета как места для производства ядерного оружия и захоронения ядерных отходов, а также начало серьёзных переговоров о будущем Тибета. Желая отчётливее обозначить своё стремление к диалогу с Пекином, в 1988 году в Страсбурге Далай-лама дополнил «План из пяти пунктов» пунктом о демократическом самоуправлении в Тибете «в сотрудничестве с Китайской Народной Республикой». Однако эти инициативы не встретили поддержки в КНР.
Зато их оценило мировое сообщество. В 1989 году по решению норвежского Нобелевского комитета Далай-ламе была присуждена Премия мира. При этом комитет подчеркнул, что «Далай-лама в своей борьбе за освобождение Тибета неуклонно выступает против применения насилия. Он призывает к поиску мирного решения, основанного на терпимости и взаимном уважении, с целью сохранения исторического и культурного наследия своего народа». Принимая награду в декабре 1989 года, Далай-лама сказал: «Эта премия подтверждает нашу убеждённость в том, что оружием правды, мужества и решимости Тибет добьётся освобождения. Наша борьба должна быть ненасильственной и свободной от ненависти». Одновременно он направил слова поддержки студенческому демократическому движению в Китае: «В июне этого года народное демократическое движение в Китае было жестоко подавлено. Но я не думаю, что демонстрации протеста не принесли плодов, ибо дух свободы вновь ворвался в сердца китайского народа, и Китай не сможет устоять перед этим духом свободы, захлестнувшим сегодня многие части мира. Мужественные студенты и их сторонники показали китайскому руководству и всему миру лицо подлинного гуманизма, присущее этой великой нации».
И эти заявления Далай-ламы, и сам факт присуждения ему Нобелевской премии и многих других наград вызывали в Пекине сильное раздражение и лишь укрепляли нежелание вести с ним какиелибо переговоры. Китайская пропаганда рисовала его сепаратистом и честолюбцем. Однако справедливости ради надо отметить, что Далай-лама никогда не цеплялся за власть. Он всегда говорил, что он просто монах, ни больше ни меньше. В 2001 году он даже заявил, что, если у тибетского народа будет избираемая политическая власть, институт далай-лам и вовсе может утратить свою актуальность, умереть вместе с ним. Тогда же состоялись первые демократические выборы премьер-министра тибетского правительства в изгнании, которым стал Самдонг Ринпоче, а Далай-лама стал считать себя «наполовину в отставке».
Это открыло возможность для возобновления в 2002 году конфиденциальных переговоров о предоставлении большей автономии Тибету между китайскими властями и представителями Далай-ламы. Правда, до сих пор никаких конкретных результатов они не дали. Не помогали и периодически звучавшие заявления Далай-ламы по поводу ситуации в Тибете, в которых он, будучи реалистом и честным человеком, вполне объективно оценивал всё то позитивное, что дало его родине присоединение к КНР. За время китайского правления в Тибетском автономном районе утроились сборы зерна, выросло поголовье скота. Средняя продолжительность жизни населения увеличилась с 36 до 67 лет, а само население выросло почти в три раза и в 2009 году приблизилось к трём миллионам человек. Крупные города Тибета благодаря обширным инвестициям центрального правительства КНР переживают сейчас настоящий бум.
Разумеется, Далай-лама не мог не видеть и проблем. Тибетцы проигрывают в конкурентной борьбе приезжающим в Тибет китайцам из-за низкого уровня
образования. Одновременно наблюдается процесс утраты тибетцами традиционного уклада вследствие активной политики китайских властей по переводу кочевников в оседлость. Это вызывает недовольство населения.
Весной 2008 года недовольство вылилось в массовые беспорядки в Тибете, сопровождавшиеся погромами принадлежавших этническим китайцам магазинов и офисов и нападениями на китайцев. Беспорядки были достаточно жёстко подавлены введёнными в Тибет дополнительными полицейскими формированиями и дали центральным китайским властям новый повод обвинить зарубежных сторонников тибетского сепаратизма и самого Далай-ламу в стремлении сорвать Олимпиаду в Пекине. Секретарь комитета КПК Тибетского автономного района Чжан Цинли назвал Далай-ламу «шакалом в рясе буддийского монаха, духом зла с человеческим лицом и звериным сердцем», пообещав, что «победа в борьбе с сепаратизмом будет одержана».
Эти события поставили вопрос о влиянии Далай-ламы на тибетскую эмиграцию. Ещё в разгар беспорядков Далайлама призвал тибетцев отказаться от насилия, но премьер-министр Самдонг Ринпоче поспешил заявить, что это было всего лишь «пожелание», поскольку находящиеся в изгнании не могут приказывать живущим в Тибете, какую форму протеста выбирать. А в апреле 2008 года «Конгресс тибетской молодёжи», борющийся за независимость Тибета, объявил о готовности перейти к тактике использования террористов-смертников. Чтобы определиться и с методами борьбы за права проживающих в Тибете тибетцев, и вообще с характером отношений с Пекином, в декабре того же года около 500 проживающих в изгнании последователей тибетского буддизма собрались в Дхарамсале. На этом мероприятии представители тибетского парламента в изгнании обнародовали данные опроса, согласно которым, лишь половина его участников готова согласиться с любым решением Далай-ламы относительно судьбы Тибета, то есть поддержать и сохранение статуса автономии в составе КНР, но ещё треть требует независимости региона. Сам Далай-лама сказал, что он устал ждать положительного ответа Пекина на его предложения о переговорах о реальной автономии Тибета и сохранении его культурной самобытности и «умывает руки». Уже тогда многие эксперты спрогнозировали усиление в тибетском эмигрантском движении влияния сторонников отделения Тибета от КНР и приверженцев достижения этой цели самыми радикальными методами.
Гуманист и реалист, Далай-лама как мог сдерживал эти настроения, мужественно снося и упрёки от радикалов в мягкотелости, и обвинения со стороны Пекина в сепаратизме. Наверное, он устал. И вот сейчас он объявил, что полностью складывает с себя обязанности политического руководства тибетской эмиграцией.
«Правление духовных лидеров или царей на сегодня устарело», — сказал Далай-лама, добавив, что хотел бы стать примером неизбранного лидера, который был рад отказаться от власти во имя демократии. В тибетской эмиграции такой «демократизации» не рады. А в Пекине добровольную отставку Далай-ламы расценили как очередную уловку давнего врага, призванную обмануть доверчивое мировое сообщество.
Но Далай-лама дал понять, что не собирается бросать свой народ на произвол судьбы.
«Что касается тибетской борьбы за справедливость, я всецело ей предан, — сказал Далай-лама на встрече с журналистами в своей резиденции в Дхарамсале. — Ответственность за это лежит на каждом тибетце».
Он отметил также, что постепенная передача власти, предпринятая им, должна стать примером для других наследственных или авторитарных лидеров. В том числе и для руководителей компартии Китая. Он, правда, признал, что «мгновенное установление

коммунистическая партия должна подумать об учтивом уходе в отставку».

Андрей Иванов, старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии и ШОС МГИМО (У) МИД России