По дороге в Кобдо, на горе, где проходило восстание тувинских аратов, схватка с маньчжуро-китайскими захватчиками, 8–10 июля состоялся Международный фестиваль монгольского горлового пения «Хоомей». Мы были приглашены на это мероприятие. Делегацию возглавлял министр культуры Вячеслав Донгак, участвовали артисты ансамбля «Дынгылдай», сотрудники центра «Хоомей», артисты Национального оркестра РТ. Кроме нас, гостили у монголов писатели, внуки, внучки (уже в преклонном возрасте) тех, кто участвовал в Кобдинском сражении. Была и делегация из мэрии Кызыла.

Я была приглашена официально как хоомеевед. Здесь собралось много профессоров, академиков. Было очень приятно находить с ними общий язык. Искусные исполнители горлового пения, являясь хранителями сокровищ музыки, поэзии народов Монголии, были уважаемыми людьми среди всех социальных слоев и групп населения Кобдо. Фестиваль прошел потрясающе красиво: на лоне природы, чувствуется, что готовились долго. Много было танцоров, певцов и детей. Руководили – профессиональные дирижеры, режиссеры. Вообще монголы – народ певучий, красивый. Много оперных певцов, причём, радует значительное число молодых баритонов.

Что касается горлового пения, его широкого сравнительного изучения учеными еще не проводилось, и много остается неясным. Монгольский хоомий в целом не принадлежит к сольному двухголосию, по техническим характеристикам довольно далек от тувинского хоомея. Хотя подобные элементы у кобдинских тувинцев изредка проскакивают в конце или середине исполнения.

Во всяком случае, исполнение представляет локальную традицию, характерную только для народов Монголии, у которых она носит явно вторичный характер. Сказать, способствовали ли развитию этого вида музыкального искусства природные условия, в отличие от тувинского горлового пения, я затрудняюсь. Монгольское горловое пение, когда выступает старый мастер, звучит потрясающе красиво. Это отдельное ни с чем не сравнимое искусство.

Первичной является, я думаю, все-таки ритмизованная речитация. Подобная манера пения хоомея, сквозь зубы (свистение), в Туве вообще не отмечалась ни разу. Создается впечатление, что за монгольским хоомием последовала традиция инструментального сопровождения исполняемых эпических произведений.

Очень трудно было на слух определить структуру хоомия, так как, в отличие от номеров наших российских тувинцев, его постоянно сопровождает… фонограмма. К примеру, когда я попросила исполнителей спеть горловой манерой без моринхуура, они просто растерялись. Монголы не мыслят пения без соответствующего инструмента. Любопытно также, что, судя по имеющимся материалам, монгольские горловики еще не в столь отдаленное время использовали приемы горлового пения именно при исполнении эпоса.

Следует отметить, что тувинские артисты, например, прославленные Алдын-оол Севек или Федор Тау, прием каргыраа никогда не исполняли с инструментом. Это говорит об естественно-географической среде, в которой возникло сольное двухголосие, о горно-степной местности. Исходя из того, что территория обитания тувинцев менялась с течением времени, следует согласиться с точкой зрения, согласно которой «центром тюрко-монгольской культуры горлового пения является, по видимому, Тува» (Аксенов).

Так или иначе, тувинско-монгольские связи в области искусства горлового пения – это реальность, и они нуждаются в специальном изучении, включающем сравнительное исследование приемов его исполнения в Туве и Монголии. Понятно, что любая культура не существует сама по себе. Развивается во взаимодействии, во взаимообогащении с другими.