Когда 24-летний веб-дизайнер из столицы Монголии Улан-Батора по имени Деги, управляя автомобилем "Деу", сбил в июле 2008 года пешехода, удача, казалось, отвернулась от него. Его компания не получила контракт, на который рассчитывала, а над личной жизнью нависли неприятности. Семья пострадавшего вымогала у него деньги, угрожая отдать Деги под суд и намекая на свои связи в системе правосудия. Тогда Деги, как и многие жители Монголии, отправился со своими проблемами к шаману.

Шаманы существуют в Монголии с незапамятных времен. Уверяют, что это люди, установившие прямую связь с потусторонним миром духов умерших предков. При коммунистическом строе шаманство в Монголии почти истребили. По словам руководителя кафедры социальной и культурной антропологии Национального университета Монголии Бумочира Дулама (Bumochir Dulam), в начале 90-ых годов в стране практиковали от силы десяток шаманов.

За последние 15 лет шаманство пережило свое второе рождение. А за прошедший год начался настоящий бум. Шаманы рассредоточены по стране, и статистики относительно количества шаманов и людей, обращающихся к ним за помощью, не имеется. Но, по словам Бумочира Дулама, "просто невероятно, как выросло их количество в настоящее время". Шаманство теперь вновь широко распространено в Монголии, даже среди столичной молодежи Улан-Батора. Дошло до того, что шаманы занимаются рекламой на телевидении и даже известные актеры подались в шаманы. "Все сегодня говорят о шаманстве", - отмечает Бумочир.

Объяснения относительно того, чем обусловлена такая тенденция, зависит от степени веры человека в этот феномен, подчеркивает ученый. "Как и многие жители Монголии, я представляю собой нечто среднее между верующим и неверующим", - добавляет он. Наиболее циничное объяснение сводится к тому, что новый капиталистический строй со своей вседозволенностью открыл массу возможностей для всяких шарлатанов. Нет сомнения, что среди сегодняшних шаманов множество шарлатанов, подчеркивает Бумочир. "Это очень простой и легкий способ делать большие деньги, купить "Лендкрузер" с квартирой и вести удобную и обеспеченную жизнь".

Но такое объяснение разъясняет далеко не все, добавляет Бумочир. Шаманы обычно следуют своему призванию после периода "шаманской болезни", когда сам человек (а порой и члены его семьи) переживают сложный период проблем со здоровьем и полосу неудач. После чего пострадавший отправляется к опытному шаману, который, используя свою связь с миром духов, передает этому лицу, что один из его умерших предков нуждается в посреднике для общения с миром людей, так что этому человеку предназначено этим предком стать шаманом. "Некоторые смиряются с судьбой и становятся шаманами, некоторые противятся этому", - говорит Бумочир.

Некоторые из избравших эту судьбу происходят из богатых семей и ничего не выигрывают в материальном плане, становясь шаманами. По словам Бумочира, он знал одного видного монгольского дипломата, работавшего в Соединенных Штатах, чей ребенок в подростковом возрасте заболел шаманской болезнью, вернулся в итоге в Монголию и стал шаманом. "Как быть с этими людьми? У них нет никаких резонов становиться шаманами. Так что нужно искать другие ответы, - полагает Бумочир. - Шаманы тоже задаются вопросом: "Зачем нам сегодня такое количество шаманов?"

Бумочир предлагает традиционный для Монголии взгляд на предмет: по его версии, между "черными небесами" и "белыми небесами" происходит столкновение мира духов.

"Когда черные и белые небеса сталкиваются между собой, обычно выигрывает тот, у кого больше духов. Так что духи мобилизуют, скажем так, все новых и новых воинов", - говорит Бумочир. Другие приписывают распространение шаманства экономическим и культурным факторам, считая, что современный стиль жизни многих нынешних жителей Монголии входит в противоречие с традиционным, кочевническим стилем жизни их предков.

28-летняя женщина из Улан-Батора по имени Удвал стала шаманом в 2008 году после долгого периода шаманской болезни. Она пережила сложный период взросления в подростковом возрасте, некоторое время живя на улице. Потом предприняла попытку перебраться в Турцию, где стала работать на текстильной фабрике. Женщина страдала от хронических головных болей, постоянного кожного зуда, ее то и дело лихорадило. "Я думала, что, возможно, у меня аллергия, или какие-то проблемы с питанием", - рассказывает она. Вернулась обратно в Монголию, но проблемы не исчезли. Она отправилась к шаману, который сказал ей, что дух ее предка, жившего одиннадцать поколений назад, хочет, чтобы она стала шаманом. "Я была испугана и долгое время плакала", - вспоминает женщина. Но жалость к предку победила. "Он сказал духу другого шамана: "Я один как перст посреди голой пустыни". Так что я решила сделать, как он хотел".

Чтобы стать шаманом, по ее словам, не надо много учиться. "Раньше я думала, что нужно пройти какие-то курсы, - говорит женщина. - Но тебя во всем направляет дух". По ее словам, она только выучила песню, которую нужно исполнять, чтобы в тебя вселился дух. Теперь она шаманка и дает людям советы по самым разнообразным вопросам - от бизнеса до выбора цвета машины.

Деги прислушался к молве и договорился о встрече с Удвал, чтобы обсудить проблемы, свалившиеся на него после ДТП. В пятницу вечером, прихватив с собой приятеля (и вашего покорного слугу), он отправился по разбитой дороге к дому Удвал к северу от центра Улан-Батора, в котором та проживает с матерью, мужем и маленькой дочкой. (Удвал узнала о своей беременности как только согласилась стать посредником для духа своего предка). Пока ее мать готовила ужин и слушала радио на кухне, Удвал сняла тренировочный костюм и переоделась в синее шелковое традиционное монгольское одеяние, которое ей велел сшить дух, перевязанное на груди и спине черными шнурами, напоминающими змей.

Женщина села на пластмассовую скамеечку в гостиной у подобия алтаря, на котором стояли керосиновые лампы и несколько чашек со сладковато-кислым сушеным творогом "ааруул". Она начала ударять в кожаный барабан, то все громче и громче, то тише. Спустя несколько минут она вскочила со скамейки и начала ходить, запинаясь и прихрамывая. Ее муж осторожно подвел женщину к лежащей на полу подушке, где обычно застенчивая и хрупкая женщина вдруг стала вести себя грубо и резко, села совершенно по-мужски, скрестив ноги. Ее муж подал ей - ставшей на время духом - чай с молоком - традиционный жест монгольского гостеприимства.

В конце концов она (или же дух) велел Деги выступить вперед и объяснить свою ситуацию. "Это может быть трудно", - сказала она. Но шаман рассказала Деги, что от него хотел дух: поместив белую и черную нитки в молоко, она велела ему выпить молоко и затем сохранить эти нитки "пока не вырастет новая трава" - то есть до следующего лета. Она дала ему небольшую чашку воды, велев вынести ее во двор и бросить из-под левой руки в направлении на северо-восток. Затем женщина дала ему несколько маленьких камешков, велев носить их с собой, бросая по одному каждые три дня, а также вылить в качестве жертвоприношения немного водки и каждую ночь повторять заклинания. Кроме того, Деги должен был собрать имеющиеся в доме "черные и блестящие " тканевые вещи и использовать их следующие семь дней в качестве подушки.

Ошеломленный, он попросил друга записать все инструкции, и когда Удвал закончила, взял этот листок и внимательно его изучил. Благоговейно положив на алтарь банкноту достоинством в 5 тыс. тугриков (чуть больше 3 долларов), он тихо поблагодарил женщину. Помогут ли эти советы, он не сказал. Удвал тоже выглядела ошеломленной после выхода из транса, как будто ее только что разбудили. Поглядев на автора этих строк, она спросила: "Это выглядело очень странно?"