Ирина Лагунина: 19 ноября в Республике Алтай была принята программа развития национального языка, на которую планируется потратить почти 64 миллиона рублей. Она включает в себя не только выпуск электронных книг и учебников на алтайском языке, но и создание интернет-портала, и выпуск телевизионных программ, и научные экспедиции для учения алтайского языка, причем как в самом крае, так и за его пределами. Мы продолжаем цикл «Этническая карта России». В беседе участвуют Дмитрий Функ, доктор исторических наук, заведующий отделом Севера и Сибири Института этнологии и антропологии РАН, и этнолог Светлана Тюхтенева. Беседу ведет – Игорь Яковенко.
 
Игорь Яковенко: Дмитрий Анатольевич, уникальность алтайцев в том, что они в истории соприкасались практически со всеми мировыми религиями и цивилизациями – и с буддистской, и с исламской. и с христианской. Какая из этих цивилизаций оказала наибольшее влияние на культуру и мировоззрение алтайского народа?
 
Дмитрий Функ: Мне кажется, что насчет исламской я бы не стал так говорить. Хотя, безусловно, арабское влияние, по крайней мере, в лексике, наверное, можно отыскать в алтайском языке. Что касается буддистского мира и христианского, в общем, наверное, это правильно, наверное, два основных культурных мира, с которыми контактировали предки алтайского народа на протяжение нескольких сотен лет действительно. Потому что если брать христиан, можно вспомнить и о несторианах, которые когда-то были в  Центральной Азии, это были времена, собственно говоря, много сотен лет тому назад. А что касается последних двух столетий, то это, если два столетия брать, то это христианский мир, не говоря о последних десятилетиях, а если буддистский мир, то это время того, когда алтайцы являлись частью монгольского мира   в какой-то степени, как северная периферия монгольского мира, начиная с 13 века, и абсолютно точно можно говорить, что это 16-17 век, когда хозяйствовали на юге Западной Сибири западные монголы. Тогда, безусловно, влияние буддистское было. В какой степени - сказать трудно, потому что алтайцы в значительной степени продолжали оставаться и сохранять в какой-то мере свои шаманские представления и мировоззрения.
 
Игорь Яковенко: Светлана Петровна, на каком языке сегодня, как правило, в быту говорят алтайцы между собой?
 
Светлана Тюхтенева: Дома на алтайском.
 
Игорь Яковенко: А какая доля алтайцев сегодня говорит на алтайском языке?
 
Светлана Тюхтенева: Вы знаете, статистика вещь лукавая, там, например, указывается, что 11,3% алтайцев считают родным языком русский, соответственно, остальные 89 алтайский язык. Но в разных генерациях это разный язык. Потому что для старшего поколения, почти для 100% - это алтайский родной язык, они на нем говорят. Соответственно, для молодого поколения, поколения сегодняшних старшеклассников и студентов первых-вторых курсов, наверное, для большинства из обучающихся тоже родной язык алтайский, но в повседневном общении они в большинстве случаев используют русский язык.
 
Игорь Яковенко: Дмитрий Анатольевич, в религиозном сознании алтайцев, мы уже говорили об этом, присутствует и православие, и такая может быть форма буддизма новая как бурханизм, присутствует, безусловно, шаманизм. Что сегодня можно назвать религиозной доминантой в сознании у алтайцев?
 
Дмитрий Функ: На самом деле очень сложный вопрос, по нескольким причинам сложный. Дело в том, что алтайцы довольно разные, в разных районах картина традиционного мировоззрения складываться будет из разных компонентов. И Центральный Алтай, здесь в большей степени, разумеется, будет присутствовать то, что мы называем бурханизм, практически по-русски или "белая вера" на алтайском зыке. Но в какой степени бурханизм, официально известный с начала 20 века, с 1904 года, хотя реально что-то было раньше, в какой  степени является буддизмом, сказать сложно. В принципе в 2007 году на Всемирном буддистском конгрессе в Бурятии Алтай признали частью буддистского мира, а самих алтайцев буддистами. Но насколько мне известно, никаких подробных исследований по этому поводу не проводилось, действительно ли все алтайцы считают себя буддистами, все ли они разделяют основные положения того, что называется буддизмом, как религия, очень сложно сказать. Что касается самого бурханизма, на ранних этапах его существования, разгрома, потом возникновение вновь в различных вариантах, в разных школах, очень сложно сказать насколько, это   буддизм. Это какие-то элементы, но насколько мне известно, в описаниях общих, энциклопедических статьях, по крайней мере, в западной литературе бурханизм не рассматривают как буддизм.
 
Игорь Яковенко: Насколько я знаю, это молодая сравнительно религия, она возникла как попытка антирусского сплочения алтайцев, форма алтайского национализма. Светлана Петровна, ваше слово.
 
Светлана Тюхтенева: В отношении бурханизма следует сказать, что та территория, одна из первых исследователей этого феномена определяет эту территорию по архивным, в том числе источникам, как Кан-каракульская территория. Это на самом деле так, потому что население этих районов продолжает оставаться бурханистами, у них достаточно отличительные мотивы религиозности, они сегодня продолжают быть видимыми. В отношении алтайцев других районов следует сказать, что там ситуация немножко разная. Те села, которые приближены к Кан-Каракульской территории, они тоже являются бурханистами. В отношении других районов, например, Куршагальский район, который на границе с Монголией и с Казахстаном и Китаем, там буддизм выше.
 
Игорь Яковенко: То есть нет какой-то единой линии, единого направления, единого религиозного сознания, оно разобщено и раздроблено.
 
Светлана Тюхтенева: Абсолютно нет. Основание единое - шаманизм и шаманские представления и верования. Практики, которые до сих пор используются, это общий фон для всех алтайцев.
 
Игорь Яковенко: Дмитрий Анатольевич, алтайский народ в древности участвовал в создании одного из таких мощных государств Джунгария, воспоминания о котором были "золотым веком" в сознании алтайцев. Насколько сегодня образ Джунгарии как "золотого века" присутствует в общественном сознании алтайского народа?
 
Дмитрий Функ: Можно сказать, что алтайцы участвовали в создании, а лучше сказать, что они были одной из частей этого государства. То, что касается "золотого века", то здесь интересно, потому что если в конце 19 - начале 20, в первой трети 20 века этнографы активно записывали легендарный материал и предания о том, как во времена Джунгарии сжигали шаманов алтайских, о том, как люди пытались сопротивляться, оказывать сопротивление чуть ли не захватчикам, то по прошествии ста-двухсот лет, такое случается во многих культурах, сознание меняется, происходит переоценка ценностей. И то, что было не очень хорошо, становится "золотым веком". Порой такое встречается в истории. В случае с Джунгарией и Алтаем произошло, по-моему, именно так. А то, что касается этого образа в современном общественном сознании, то я встречался с людьми, которые с гордостью называют, что их род – ойрот, это и есть джунгары, они это с гордостью произносят. Я встречался с тем, что к этим людям как-то относятся по-особому.
 
Игорь Яковенко: Светлана Петровна, образ  "золотого века" древней Джунгарии существует сегодня в сознании алтайского народа?
 
Светлана Тюхтенева: У определенной части да, безусловно. В переписи 2002 года было зарегистрировано 80 человек, которые определили себя как ойроты. Начали активно использовать в начале 20 века, примерно с 1918 года. И с тех пор эта историческая память о государстве Ойрот, о ойротских ханах никуда не уходила, всегда латентно существует в сознании алтайцев. И безусловно, ярким отражением этого служит фольклор, когда говорят такую фразу, ее можно по-разному интерпретировать, но они когда-то начинают о чем-то рассказывать, они говорят: а это было во времена ханов-ойротов. И когда они употребляют эту фразу, тогда можно понимать, что речь идет о важных для идентичности, для истории, для культуры алтайцев эпизодов истории.
 
Игорь Яковенко: Светлана Петровна, эти 80 человек, которые себя считают ойротами, они в обществе как воспринимаются – как элита, вообще на социальной лестнице, какие места занимают?
 
Светлана Тюхтенева: Перепись дело анонимное, поэтому сказать, кто эти ойроты, не могу.
 
Игорь Яковенко: Внешняя идентификация есть, само общество выделяет – это идет ойрот, дорогу ему?
 
Светлана Тюхтенева: Наверное, это может прозвучать в отношении рода.
 
Игорь Яковенко: То есть внутри малых общин.
 
Светлана Тюхтенева: Малых локальных сообществ. Чурот – это политический деятель.   Такие воспоминания, связанные с родовой идентичностью, что это люди, относящиеся к этому некогда властвовавшему роду, клану – это, конечно, есть.
 
Игорь Яковенко: А вообще что с межнациональными отношениями в Республике Алтай? Существуют какие-то проблемы, которые, в частности, в прошлом, в начале прошлого века еще были?
 
Светлана Тюхтенева: Если вы имеете в виду начало прошлого века - это события связанные с бурханизмом, то бурханизм определять как антирусское я бы не стала, потому что там основной мотив, как я понимаю, это все-таки проблемы земельные. Земельная реформа была мотивом и, безусловно, против выступали государства в лице чиновников,   а не в лице христианства.
 
Игорь Яковенко: Там в одном из предписаний прямо говорится, что русские уйдут под землю.
 
Светлана Тюхтенева: Есть эсхатологические мотивы, было такое. Эти чиновники как раз представляли интересы государства российского, соответственно, русского. Поэтому можно так считать. Но между индивидами, мне кажется, такой не было острой напряженности.
 
Игорь Яковенко: Дмитрий Анатольевич, ваш комментарий.
 
Дмитрий Функ: Я хотел бы маленький комментарий в отношении ойратов и потом по поводу конфликта. Дело в том, Светлана Петровна правильно сказала, очень сложно сказать, кто из этих 80 людей по каким причинам решил назвать себя ойротом. Но здесь есть еще один момент, который нужно учитывать: с 1922 по 48 год, то, что мы сейчас называем Республика Алтай, называлось Ойратская автономная область. Ясно, что называлась в память о тех ойротах, о западных монголах или джунгарах. Нынешние ойроты, может кто-нибудь из них ассоциирует себя с тем временем. Сложно сказать. Но в любом случае на сохранение этого этнонима оказал влияние и этот 26-летний период существования Ойротской автономной области. А то, что касается современной ситуации, возможных конфликтов, я соглашусь со Светланой Петровной, что большая часть, если спускаться на уровень людей, их отношений - это могут быть лишь бытовые конфликты, и в данном случае необязательно выдвигать на первое место конфликт между русскими и алтайцами, потому что это могут быть внутриалтайские конфликты между различными этническими группами, которые живут в Республике Алтай. Но это опять-таки на уровне бытовом.