У нас всё вместе

– Как сложился ваш археологический брак с Владимиром Семеновым? Ведь с первого взгляда видно, что люди вы совершенно разные.

– В том-то и дело, что мы друг друга дополняем. Володя – человек идей, генератор идей. А я со своим характером, в общем-то непоседливым, стараюсь их реализовать. Я движитель, а он первоисточник.

Мы познакомились очень давно, вместе уже почти тридцать лет. За эти годы наберется по дням, наверно, всего месяц-два, когда мы были друг без друга.

У нас есть сын Анатолий, который продолжает наше дело, который тоже влюблен в Туву. Он всегда с нами ездит с тех самых пор, когда в девять лет мы его взяли с собой впервые.

Мы не хотели, чтобы он пошел по нашим стопам и стал археологом, но это произошло как-то естественно. А сейчас он наш главный помощник, решает многие организационные вопросы.

– Глава археологической династии Владимир Семенов – какой он?

– Володя – поэт, много знает стихов, сам пишет прекрасные стихи. Натура поэтическая. Я бы сказала, что Володя – гений. Потому что он умеет синтезировать свои знания, которые практически бесконечны.

Я не знаю другого настолько читающего человека. Он все время читает. Он читает, например, стихи – просто так, на ночь. Читает научную литературу, постоянно в курсе всех дел.

А главное – он умеет систематизировать. В его голове все упорядочено. Он сумел упорядочить те знания о Туве, которые были накоплены десятилетиями, и смог создать свое видение археологии Тувы.

Он из тех людей, которые могут выявить и проследить связи с другими регионами, другим культурами, определить место памятников археологии Тувы в системе российской и мировой археологии.

– Ваши научные интересы совпадают полностью? Или не всегда?

– Совпадают. Тем более, что Володя уже восемнадцать лет преподает в Академии художеств, и теперь занимается, так же, как и я, первобытным искусством. Так что и тут мы работаем вместе. Но друг другу дорогу не перебегаем. Он больше занимается материальной культурой, я – искусствоведческими вопросами.

– Научные работы вы пишете совместно?

– По-разному. В совместных работах, в каталогах обычно Володя пишет общую часть, я – часть, посвященную искусству. Но, по большей части, каждый пишет о своем. У Володи в общей сложности сто восемьдесят научных работ, у меня – около ста. Из них примерно тридцать совместных.

– Насколько я знаю, ваша научная деятельность вызывает немалый интерес за границей. Вы ведь неоднократно ездили с выставками в страны Европы?

– Мы ездили на конференции в Турцию, в Финляндию, я – во Францию, Володя – в Китай. Делали научные доклады.

Выставку «Земля в сердце Азии» мы возили по городам России – Самара, Тольятти, Петербург. На ней были представлены материалы разных экспедиций, собранные в Туве и Хакасии.

На базе этой выставки мы сделали выставку «Скифы: сокровища Тувы» в Испании, в городе Аликанте. Выставка действовала два года и имела потрясающий успех. Нам говорили, что такого количества посетителей не было ни на одной другой выставке в музее Аликанте: до ста тысяч в год. Мы прочитали несколько лекций по материалам этой выставки, и они тоже имели большой резонанс.

– Кто все-таки начальник в вашей экспедиции? Как вы делите руководство?

– Начальник – Владимир Анатольевич. Но работаем мы совместно, не делимся. Я занимаюсь финансами, договорами, чаще езжу в Кызыл на совещания, а Володя больше работает в поле, руководит раскопками.

– В вашей экспедиции какой-то особый климат – теплый, душевный. Как вам удается его создавать и поддерживать?

– Думаю, что благодаря Владимиру Анатольевичу. У нас нет строгой трудовой дисциплины, никто никого не напрягает. Каждый делает, что может. Мы проводим совместно вечера, разговариваем. Володя – замечательный рассказчик. У нас есть палатка, в которой смотрим кино, играем. У нас все вместе.

Разведка по всей Туве

– Где вы только в Туве ни работали, где только ни побывали. Попробуем перечислить места и объекты ваших работ.

– Начнем с востока. В Тодже мы копали могильники, неолитические стоянки на Азасе, делали разведки. Объездили полностью Тоджинскую котловину.

В Кунгуртуге тоже были разведки. Мы обследовали крепость Пор-Бажын, составили паспорт и поставили на охрану как памятник археологии. Это обследование легло в основу проекта Пор-Бажын, активно поддержанного Сергеем Шойгу.

На Каа-Хеме мы копали около Бояровки, на речке Копто. На правом берегу Енисея копали могильники на Баян-Коле, на Суглуг-Хеме, на Куйлуг-Хеме, исследовали наскальные рисунки. На левом берегу до сих пор работаем в зоне затопления, в районе Чаа-Холя.

Работали в 1987–1990 годах в Долине царей. Это была очень большая экспедиция, в которой участвовали чуть ли не все наши коллеги, которые сейчас работают в Туве: и Костя Чугунов, и Стас Шапиро, и другие.

В Улуг-Хемской котловине работали, в районе Торгалыга. На западе Тувы в Дзун-Хемчикском районе мы изучали замечательный памятник наскального искусства Шанчыг на реке Чыргакы. Там же – петроглифы скалы Бижиктиг-Хая.

В Бай-Тайге исследовали великолепный памятник около Кызыл-Дага – Саамчыр. Изучали петроглифы горы Сыын-Чурек.

Мы даже организовали петроглифический тур: три раза возили различных специалистов. Один раз – участников научной конференции, в том числе – из Англии, Америки, Нидерландов. Потом коллег из Кореи, с которыми мы издали книгу «Петроглифы Центральной Азии». В третий раз возили финских петроглифистов.

В Чеди-Хольском кожууне – интереснейший памятник Чайлаг-Хем, один из самых любимых моих – наших общих с Володей – памятников. Там мы работаем благодаря Александру Ивановичу Евсееву, который первым исследовал этот объект.

Ездили мы на юг Тувы, в Эрзин. В Эрзинском кожууне мы впервые в Туве нашли крашеные наскальные рисунки на горе Ямалыг. Копали там же, на границе с Монголией. Делали разведки, переезжая из Эрзина в Кунгуртуг.

В Овюрском кожууне работали два года, три года – в Монгун-Тайге. Там в девяностых годах мы проводили раскопки на деньги нашего американского спонсора и археолога-любителя Джереми Пайна.

Если подытожить, то можно сказать, что в Туве я была практически всюду.

– Есть места, которые для тебя особо значимы?

– Саянский каньон Енисея. Которого, к сожалению, не существует…

Впрочем, там и сейчас красиво. И памятники интересные. Вода в Саяно-Шушенском водохранилище падает довольно сильно, и многие наскальные рисунки и курганные могильники открываются.

Я против того, чтобы говорить, что все эти памятники находятся на дне Саянского моря. На самом деле, их надо изучать, они требуют мониторинга и исследования на современном уровне.

Памятники без государственного учёта

– А как у вас складываются отношения с властями? Этой стороной занимаешься больше ты?

– Приходится заниматься мне, потому что по складу характера, по менталитету для Владимира Анатольевича это довольно сложно.

Работать с властными органами, находить с ними общий язык трудно, и, к сожалению, с каждым годом все труднее. Проводятся совещания на уровне правительства республики – и ни к чему не приводят.

Но есть, конечно, и помощь. Мы постоянно работаем со Службой охраны памятников, и там до сих пор всегда шли нам навстречу, заместитель Председателя Правительства Республики Тыва Анатолий Партизанович Дамба-Хуурак нам помог в прошлом году добыть бульдозер: в Пий-Хемском кожууне это оказалось неразрешимой задачей.

Университет нам очень помог в этом году: то, что студенты проходят практику у нас – это очень большая помощь. Национальный музей интересуется нашей работой.

А вот Тувинский институт гуманитарных исследований в этом году не только не помогает, но препятствует нашей работе. По-моему, это неправильно. Они должны сотрудничать с теми специалистами, которые много лет работают в Туве, а не отталкивать их, не искать обходных путей. Но руководство ТИГИ, по-видимому, этого не понимает.

– Сохранение памятников Тувы заключает в себе много больных проблем?

– Главная проблема в том, что в Туве практически не проводилась паспортизация памятников.

В соответствии с законодательством, каждый памятник должен быть выявлен, на него составлен паспорт, который должен быть утвержден местным органом охраны памятников и поставлен властями на государственный – федеральный или региональный – учет. В Туве даже те памятники, для которых сделаны паспорта, не ставились на государственный учет.

До 2010 года на учет было поставлено всего два памятника: памятник Ленину на площади Арата и крепость Пор-Бажын. Получалось, что, с юридической точки зрения, в Туве больше памятников истории и культуры нет.

В этом году, благодаря действиям Службы охраны памятников, на учет поставлено тридцать объектов. А их сотни.

Работы по этой части – непочатый край. Нужны деньги. В республике средства на это практически не выделяются. И каждый год об этой проблеме много говорится – и ничего не делается.

Каждый год мы поднимаем вопрос о памятниках в зоне затопления. Об этом шла речь на совещаниях в присутствии Главы правительства.

Каждый год мы с Владимиром Анатольевичем делаем доклады, показываем страшные картинки: кости из древних могил лежат на берегу, их едят коровы, прекрасные хуннские бронзы лежат прямо на поверхности.

Мы говорим, что нужно эти памятники спасать, что есть еще возможность их спасти, что не такие страшные деньги для этого нужны. Все говорят: «Да!» И – все.

Недавно опять было совещание. Нас вызвали, мы с Володей приехали. И что? Опять сказали: «Да! Нужно спасать! Нужно школьников привлечь! Нужно, чтобы общественность поняла, что археология – это все»!

На самом деле, это власть должна понять, что археология Туве необходима. А общественность что может? Конечно, можно рассказать о памятниках сотне школьников. Но вряд ли они смогут их спасти. Как бы не разрушили.

Мне есть чем заняться

– Какие интересы, какие жизненные сферы, кроме археологии, тебя привлекают?

– Путешествия. Я согласна все свои заработанные средства вложить в путешествия.

Люблю смотреть разные страны, разные города. Обожаю путешествовать по Ленинградской области, по северо-западу. Для меня северо-запад – это нечто совершенно волшебное, фантастически красивое. Особенно весной, или по осени, когда мы возвращаемся из Тувы. Если есть возможность, мы проводим раскопки и разведки на северо-западе.

– Но основные перспективы – здесь?

– Хотелось бы, чтобы нам дали возможность еще поработать в Туве. Но если этого не случится, я найду, что делать.

Буду обрабатывать накопленные материалы, которых – выше крыши. Нужно подготовить публикации многих петроглифических памятников, написать монографию об оленных камнях, хранящихся в Национальном музее республики.

Мне есть чем заняться.

– Можно ли сказать, что изучение и сохранение археологических памятников Тувы – дело твоей жизни?

– Да. Безусловно.