Если выйти из ворот Свято-Троицкой церкви Кызыла и спуститься по улице вниз, в сторону Енисея, то вскоре окажешься на пороге «избушки» старейшего шамана Тувы. Улица, по которой можно за десять минут совершить путь от шаманизма до православия и обратно, называется Комсомольская. Знакомая картина, не правда ли? Боги, ценности, идеалы – все смешалось в сознании современного человека... 

Кам знает все

Старейший шаман Монгуш Кенин-Лопсан – человек удивительный. Одно только перечисление его титулов способно повергнуть в изумление жителя Европейской России. Доктор исторических наук, заслуженный работник культуры, награжденный Орденом Дружбы народов и медалью «За заслуги перед Отечеством», член Союза писателей России, обладатель звания «Живое сокровище шаманизма», верховный и пожизненный президент тувинских шаманов… На крылечке его «избушки» ждут приёма посетители. Лица серьёзны, в них – озабоченность и робость. Женщины и мужчины, молодые и старые, жаждущие узнать своё будущее, чающие исцеления от болезни, ищущие ответа на всевозможные вопросы. Ехать ли завтра в Абакан? Увольняться ли с работы? Жениться или не жениться, а если жениться, то в какой месяц и день? Брать ли кредит? Как назвать ребёнка? Как исцелить мужа от запоя?

Не лишне заметить: «избушка» – это одно из зданий Национального музея Республики Тува, в котором Монгуш Борахович Кенин-Лопсан - старший научный сотрудник.

Настоящий учёный. Настоящий поэт. И настоящий шаман – потомственный, одержимый, могущественный. Такое сочетание качеств, пожалуй, только в Туве и возможно.

Что такое шаманизм в современной Туве? Культурная традиция, уходящая корнями в глубокую древность. И непременная составляющая повседневной жизни. Кто такой шаман (кам)? Человек, обладающий способностью входить в сферы бытия, недоступные остальным людям.

Что делает шаман? Вступает в контакт с духами, населяющими небесный, земной, подземный миры. Может уговорить их, может привлечь их, может побороться с ними и прогнать их. Для этого есть три способа действий: лечение, гадание, камлание. Лечение включает в себя элементы традиционной народной медицины. Гадания осуществляются на камушках, на костях, на бараньей лопатке. Камлание – сильное действие с пением, пляской, битьём в бубен, требующее полной самоотдачи и вхождения в транс, который может закончиться обмороком или даже смертью.

Кто приходит к шаману? В основном тувинцы, но и русские тоже нередко. Образование, пол и возраст значения не имеют. Среди тувинцев я не знаю человека, который хоть изредка не обращался бы к шаманам, не признавал бы их действенной силы.

Когда приходят к шаману? В любой неблагоприятной или непонятной жизненной ситуации. У моего знакомого умер отец. Смерть близкого человека – обязательный повод позвать шамана. Кам сказал: «Ты рождён в год чёрной собаки, тебе нельзя в этом году ходить на поминки, а то умрёшь». Надо заметить, что поминки у тувинцев продолжаются много дней и в них обязательно участвуют все родственники, даже самые дальние. Отсутствие сына покойного – случай вопиющий. Но никто не осудил его, потому что ему так сказал шаман.

Ходили слухи, что главе правительства республики Тува еженедельно камлала скончавшаяся в ноябре прошлого года шаманка Ай-Чурек, которая была широко известна как в Туве, так и за её пределами. Что уж говорить о начальниках меньшего ранга.

На границе миров

Тува - это страна, в которой сочетается несочетаемое. Расположена она в географическом центре Азии, между горными хребтами Саян и Танну-Ола, на границе России и Монголии. Это – граница миров: царства Владимира Красно Солнышко и царства Чингисхана. В состав государства Российского Тува вошла позже всех, в 1944 году, и до сих пор остаётся одним из самых труднодоступных и изолированных регионов нашего государства. Поэтому здесь лучше, чем где-либо на пространстве бывшей Российской империи и СССР, сохранились тысячелетние устои кочевнического образа жизни, элементы древних духовно-культурных традиций Центральной Азии. В течение двух столетий Тува находилась под властью Китайско-маньчжурской империи Цинь и испытала немалое воздействие со стороны нашего юго-восточного соседа. Вследствие своей труднодоступности, она стала на какое-то время целью переселенческого движения русских старообрядцев.

В результате, современная Тува – зона контакта и взаимодействия четырёх типов религиозных умонастроений, менталитетов, духовных практик. Если просто сказать – четырёх вер. В соответствии со старинной центрально-азиатской традицией, эти четыре веры можно обозначить четырьмя цветами.

«Чёрная вера» (не вкладываем ничего негативного в слово «чёрный») – шаманизм. Наследие древних духовно-культурных традиций.

«Жёлтая вера» – ламаизм, тибетско-монгольский буддизм, активно насаждавшийся во времена Циньского владычества.

«Белая вера» – православие, принесённое сюда русскими поселенцами в конце XIX – начале XX века.

Старообрядчество, которое мы, исходя из его непокорного властям, протестного характера, назовём «красной верой».

Старообоядцы ещё столетие назад отвоевали себе небольшой плацдарм, который стабильно удерживают до сих пор. Живут компактно в нескольких деревнях поближе к верховьям Большого и Малого Енисеев. Добраться туда и сейчас непросто. Они не чуждаются мира и «мирских», но стараются с ними не смешиваться. Их отличительные черты – бороды у мужчин, платочки и длинные платья у женщин. Их духовная жизнь скрыта от посторонних глаз. С представителями всех прочих вер у них отношения отчуждённо-ровные.

«Жёлтая вера», казалось, искоренённая в советское время, делает сейчас в Туве большие успехи. Открываются новые ламаистские молельни – хурээ, растёт число монахов-лам, построено множество субурганов – мест поклонения духам и божествам.

«Чёрная вера», вобравшая в себя элементы древнеиранского митраизма, древнетюркского тенгрианства, древнетибетской религии Бон, множества архаичных местных культов – самое массовое и, в то же время, самое элитарное явление духовной жизни Центра Азии. Её истинными адептами и хранителями можно считать только самих шаманов, передающих тайное знание от учителя к ученику, из века в век. Их на всю Туву – несколько десятков. Или сотен. Точных цифр нет, потому что нет определённого критерия: кто шаман, а кто не шаман. В республике действует шесть шаманских обществ. Но есть и шаманы-одиночки. Вернее, всякий шаман по определению одиночка, так что членство в обществе – только способ облегчить и упорядочить шаманский заработок. (Первое, что видит посетитель, входящий по скрипучим ступеням на крылечко дома шаманского общества, – прейскурант. Гадание – столько-то, камлание на месте – столько-то…). Именно шаманизм привлекает к себе практически всё тувинское, а отчасти и русское население Тувы. И является основой религиозного сознания тувинцев.

«Белое» меньшинство

Православие – пока ещё самое слабоукоренённое растение на духовной почве Тувы. В республике, население которой превышает триста тысяч жителей, действуют всего три православных храма, служат четыре священника. Причём на весь Кызыл (столица Тувы), в котором живёт около половины населения республики, существует один-единственный приход, одна церковь – Троицкая. Маленькая, старенькая, деревянная. Характерно, что большинство её прихожан даже не знают, что она Троицкая. Просто Церковь – и всё. «Вы где живёте?» – «На горе, у церкви». Строится, правда, новый большой храм, даже купол его позолотили. Но строится он уже лет десять, и конца работам пока не видно. 

Православные – в основном русские. Сказать, сколько их, очень трудно. С одной стороны, для русских, являющихся в Туве национальным меньшинством (около 15 % населения республики), православие – символ единения и знак этнической самоидентификации. С другой стороны, основная масса русских религиозно необучена, дезориентирована, лишена традиций. Поэтому в самом «русском» населённом пункте Тувы, Туране, приходской храм едва сводит концы с концами. Его настоятель, молодой, бедно одетый батюшка, ездит на крохотной старенькой «Оке», да и то не столько ездит, сколько чинит эту ржавую рухлядь.

Православных представителей коренной нации очень мало. Распространению православия среди тувинцев препятствуют два фактора. Первый – родовая, клановая сплочённость тувинцев. Каждый тувинец – родственник бесчисленных родственников, член родового клана. Сотни тувинцев носят, например, фамилию Оюн, и все они – потенциальная родня. Не менее распространена фамилия Салчак, а клан Салчаков состоит в родстве с Оюнами… Причём род – это не только гены. Гены как раз не очень важны, ибо тувинцы никогда не делали различия между родными детьми и приёмными, законными и внебрачными. Род – это в первую очередь обычаи, традиции, родовые праздники, культы, духи предков. Где духи, там находят своё место и шаманские обряды. Принятие православия сопряжено с разрывом родовых связей, что для большинства тувинцев немыслимо.

Второй фактор – не очень-то ласковое отношение к новообращённым со стороны части прихожан. Тут, увы, действует простой критерий: разрез глаз и ширина скул. Одна тувинка, вполне обрусевшая, жаловалась мне, что в церкви её обижают приходские бабушки. Мол, что ты, узкоглазая, сюда явилась? Иди-ка к своим шаманам. Моя собеседница, наверно, сгустила краски, но, зная приходскую публику, можно ей отчасти поверить.

Всем духам по серьгам

Проявления православной нетерпимости особенно болезненно воспринимаются тувинцами потому, что им самим религиозная нетерпимость несвойственна. Как раз наоборот: тувинец склонен бояться и уважать любые сверхъестественные силы, ведомые и неведомые. Если где-нибудь в современном мире можно было бы поставить упомянутый апостолом Павлом алтарь «Неведомому богу», так это в Туве. 

На дорогах Тувы, на перевалах, нередко стоят буддийские субурганы. И обязательно – сооружение из жердей и камней, именуемое ова, обиталище шаманских духов. Тувинцы, да, впрочем, и многие русские, останавливаясь на перевалах, непременно кладут конфету или бутерброд у субургана, бросают пару монет на ова, а также брызгают водки на все стороны – чтобы ни ламаистские божества, ни шаманские духи не обиделись.

Моя знакомая тувинка, профессорская дочь, на вопрос о вероисповедании отвечает: «Я буддистка». Между тем, регулярно ходит к шаманам и очень уважает православное духовенство. На похоронах её мужа были и шаман, и лама, а батюшки не было только потому, что покойный никакого отношения не имел к Православной Церкви.

Мой друг-тувинец, приехав на полгода в Петербург, очень скоро стал поздравлять своих питерских знакомых с православными праздниками. Причём не раз случалось так, что питерские знакомые, православные, но загруженные делами, узнавали именно от него, что сегодня Татьянин день или Сретенье. Я поинтересовался: ты же к шаманам ходишь, почему отмечаешь православные праздники? Смысл ответа был примерно таков: я на православной земле нахожусь, значит, должен чтить тех духов, которые здесь властвуют. Тем более что верховный дух, которого вы чтите, – кажется, всемогущий.

Русские, долго живущие в Туве, проникаются теми же умонастроениями.

Собственно говоря, это никакая не веротерпимость, а готовность – немного детская, наивная – чтить всякое проявление великой силы, управляющей миром. Шаманизм предчувствует Единого Бога. Одно из наименований самого великого духа в алгышах (песнопениях) тувинских шаманов – Корбусту. Это слово, по всей вероятности, происходит от имени древнеиранского бога-творца Хормузда, и на русский язык переводится как Всевышний. То, что делает шаман, он делает не против Бога, а… Как бы это сказать? Не ведая Бога, но предчувствуя Его. Шаман пляшет и бьёт в бубен на пороге Храма.