Литература - одно из основных условий самоидентификации народа. Как бы русские чувствовали себя без Пушкина, Толстого, Достоевского? Как бы англичане чувствовали себя без Шекспира, Чосера, Мильтона? Год тувинской литературы нужен не для того, чтобы поддержать писателей Тувы, он нужен самой Туве, чтобы она получила возможность успешно развиваться дальше.

Как возникла тувинская литература, и кто был первым председателем Союза писателей Тувы, рассказывает Василий Салчак, заведующий научным архивом ТИГИ.

Теория большого взрыва?

Когда говорят о становлении тувинской литературы, как правило, начинают с 30-х годов, с появления тувинской письменности. И вроде бы из ничего вдруг возникло что-то. А так вообще-то не бывает. Нет, конечно, фольклор тоже вспоминают, но фольклор - это все-таки устное народное творчество.

Общеизвестный факт, что грамотных людей в Туве было достаточно много и до создания именно тувинской письменности. Писали, как правило, на старомонгольском языке, ламы и некоторые феодалы владели тибетским языком и, соответственно, могли писать на нем.

А где литературные произведения?

Сложно сказать, почему в различных странах художественные произведения появляются в разное время. Чосер написал свои «Кентерберийские рассказы» в 14 веке. На Руси и в 16 веке летописание продолжало оставаться самым распространенным жанром. А ведь и письменность была, и грамотных людей было много. Но создавались в основном произведения на религиозные темы, летописи, публицистика.

Не хотели размениваться на беллетристику?

Так и в Туве было то же самое! На старомонгольском языке известны десятки тувинских летописей и других исторических документов, монахи не только переписывали тибетские тексты, но и создавали свои. А вот любовные истории и героические сказания оставались «на откуп» фольклору.

В монастырях было много молодых хуураков. Казалось бы, почему бы им и не заняться стихосложением? Василий Салак считает, что методы обучения в буддийских монастырях не оставляют времени на такого рода «безделицу», это не пушкинский лицей, где были занятия литературой. И потом, при переносе терминов к тувинским реалиям, это шаманов надо бы называть поэтами, а ламы - научные сотрудники. Научные сотрудники не так часто пишут стихи.

Потом возникает новая, своя письменность. Это еще не факт, что прямо сразу же начнут появляться художественные произведения. Но появляется и возможность печатать, есть типография. Конечно, печать не так уж и дешева, не так уж и доступна всем. И что будет печататься в первую очередь? Что будут печатать в стране, где только что победила революция, произошла смена власти? В стране, которая резко меняет курс? Тут и думать особенно не надо, чтобы понять: в любой стране и в любое время в первую очередь будут печатать революционные произведения, главное назначение которых - агитация.

Достаточно быстрое появление и других жанров - заслуга писателей Тувы того времени.

Что написано пером...

Пословица «что написано пером, того не вырубишь топором», в Туве не работает. Большинство произведений переписывались, перерабатывались и изменялись от одного переиздания к другому. Например, вторую редакцию поэмы «Чечек» Сергей Пюрбю сделал уже после своего перевода «Евгения Онегина» в 1956 году. И, как отмечают критики, стихотворная структура этой поэмы навеяна пушкинским романом.

То, что мы сейчас видим на сцене театра во время постановки «Хайыраан бот» - совсем не то, что видели первые зрители одноактной в то время пьесы.

Создание «Слова арата» вообще похоже на детектив. Сначала - просто воспоминания, небольшое автобиографическое произведение, потом некоторая доработка и увеличение объема, потом перевод на русский язык, причем тоже с достаточно большими редакционными правками, потом с русского языка опять переводят на тувинский и т.д. С каждым разом произведение «росло».

Но есть и то, что уже не вырубишь. Просто потому, что это - первое напечатанное, это - уже история.

В 1926 году в журнале «Революционный арат» публикуется стихотворение Содунама «О Ленине» на старомонгольском языке. Впрочем, его не считают первым произведением тувинской литературы, именно потому, что - на старомонгольском. Впрочем, другого выхода не было - тувинскую письменность - еще не придумали.

«Бабушкой» тувинской литературы Монгуш Кенин-Лопсан назвал Донгак Барыкаан. Это - женщина-поэт, родилась в 1898 году. Ее стихотворение «8 Марта» вышло в 1929 году. В 30-е годы была репрессирована, впрочем, дожила до 1975 года. Ее творчество еще недостаточно изучено, хотя в последние годы интерес к ней заметно возрос.

И первым явлением литературы все-таки считают «Разбитые оковы» сборник воспоминаний Токи, Танчая и некоторых других авторов.

А ведь были же еще и буквари и хрестоматии - сборники текстов для детей «Маленькие строители» и «Бистин ажыл» - «Наша работа». Там обучали складывать слоги, слова, и ближе к концу этих букварей появляются небольшие тексты, а ведь это хоть и маленькие, но уже художественные произведения. Например, первым произведением детской прозы считают рассказ «Дургун» («Беглец»). Главный герой - мальчик Намчак. Уже есть сюжет и главный герой, сделана попытка раскрыть переживания мальчика через диалоги. В букварях появляются и небольшие стихи по 4-8 строк.

А в 34 году переводятся стихи Агнии Барто. Что уж и говорить, мы все выросли на стихах Агнии Барто. И интернационализм закладывался в детях России и Тувы, точнее - СССР и ТНР через произведения этой замечательной поэтессы.

В 1936 году на правительственном совещании решили - нам нужно создавать литературные произведения, нужно обучать литераторов. И в 1939 году Сергей Пюрбю выпускает книгу - пособие «В помощь молодым писателям». Это первая теоретическая работа по тувинскому литературоведению.

«О, трижды романтический мастер...»

«Трижды романтическим мастером» назвал Воланд героя булгаковского романа. Просто он не был знаком с Сергеем Пюрбю. Конечно, Пюрбю писал и стихи о революции, все как полагается: «Октябрь как вечное солнце, взошедшее в России». Первоначальный вариант заглавия был прикольнее: «Солнце, взошедшее с запада». Но больше он писал именно лирику, нежную, прочувствованную.

Во время войны он написал стихи. Положенные на музыку, они стали буквально гимном тувинских добровольцев. Песня «В бой» выражала патриотические и интернациональные чувства бойцов. Проникновенная баллада «Красный обоз» показывала гордость людей за трудовой подъем, за то, что у них есть возможность помогать России в ее борьбе с врагом.

Когда Постановлением Политбюро ЦК ТНРП и Совета Министров ТНР от 10 октября 1942 года был образован Союз писателей ТНР, Сергей Пюрбю стал его первым председателем.

Он учился не в Москве, в КУТВе, как большинство партийных и государственных деятелей той поры, а в Ленинграде, на Северном факультете с 1928 по 1930 г., затем с 1930 по 1932 г. на педагогическом отделении Курсов нацменьшинств Советского Востока при Ленинградском Восточном институте им. Енукидзе.

Законченного высшего образования не получил - жена ждала второго ребенка, он нужен был ей здесь.

Если бы не было письменности, Пюрбю мог бы стать шаманом - настолько чутко он чувствовал слово. Он успешно трудился на поприще литературы, но потом что-то произошло. Василий Салчак считает, что виной всему, вероятно, завистники, интриги. Пюрбю снимают с высоких должностей и направляют в Шагонар учителем в школу.

Нужно представить себе послевоенный Шагонар. В Туву приехало много врачей, учителей со всего Советского Союза, им Тува благодарна до сих пор. Но приехало и много отбывающих наказание. Они пытались установить свои порядки: «Земля - ваша, законы - наши». Такого стерпеть никто не может. Не смог и Пюрбю. И в результате - 58 статья. Его объявили врагом народа. Главное обвинение - в национализме. И, кроме того, в незаконном владении оружием.

Тем, кто его знал, это казалось абсурдом. У Сергея Пюрбю в разное время было две жены, обе - русские. Он переводил на тувинский язык Пушкина, Горького, Шолохова. Писал стихи «лесенкой», как Маяковский, и очень любил этого поэта. Пюрбю националист?!

Да, у него было незарегистрированное оружие. Ему, как и другим членам тувинской делегации, сопровождавшей 3-й эшелон подарков в действующую Красную Армию, подарило пистолет командование Брянского фронта. Ни документов на немецкие маузеры, ни патронов к ним не было. А при обыске на квартире Пюрбю пистолет изъяли, не вникая, что это просто сувенир, памятный подарок.

Позорная арифметика: в лагерях Пюрбю провел шесть с половиной лет. Амнистия 53 года была объявлена в марте, только в октябре 1954 года пришла официальная бумага об освобождении Пюрбю. 21 мая 1957 года был отменен приговор суда от 1948 года и прекращено уголовное дело за недоказанностью. То есть Сергей Пюрбю был реабилитирован, но не совсем, незаконное оружие все еще оставалось. Спустя много лет, уже после его смерти, вдова поэта, Нина Дмитриевна, смогла добиться реабилитации. Это произошло в 1994 году. А умер он - в 1975. Нина Дмитриевна была героической женщиной. Столько времени сражаться за доброе имя мужа!

Сергей Пюрбю писал стихи о любви и о своей малой родине. О годах заключения он не вспоминал, и не писал никаких литературных произведений о них. У него был талант писать стихи, и талант любить. Многие ныне маститые поэты считают его своим учителем. Он был светлым поэтом, верил в любовь и дружбу. И он стал первым Народным писателем Тувы.

Не бейте «попсу»!

В истории литературы Тувы выделяют первое поколение, второе, третье, четвертое. А есть ли сейчас молодые поэты? Про них как-то практически ничего не говорят и не пишут. Да, современных, молодых поэтов Тувы вроде бы и нет. А ведь они есть, и их много. Много песен! А кто их пишет? Да, тексты этих песен далеки от совершенства. Молодые люди пишут стихи, сразу кладут их на музыку. Стихи, не проверенные никем, не отшлифованные. Кара-сал Седен-Очур - музыкант и борец, который получил звание Арзылана, хорошо известен как автор песен. У него их больше 500 - а это действительно очень много.

Как считает Василий Салчак, повторяется на новом уровне витка ситуация 30-х годов. Только появилась первая письменность, все старались обучиться, бумага и карандаши в дефиците, учились рисовать буквы палочками на снегу или на песке. Но старались уже зафиксировать свои произведения. Да и, действительно, только получили латинизированный алфавит, только обучились письму, тут появляется новый алфавит, опять надо учиться и переучиваться - откуда силы брались! Но буквально в каждом арбане появлялись свои поэты.

И сейчас почти то же самое. Только пишут не палочками на песке - а поют. Бороться с «попсой» и запрещать ее - это бесполезно. Заслуженные писатели, поэты пишут мало. Впрочем, может, и много, но нет возможности публиковаться. Учиться молодежи почти не на чем, да и никто ими сейчас не занимается.

И учителей уже забывают. Дом народного творчества носит имя Сергея Пюрбю. Об этом кто-нибудь помнит? Театр имени Кок-оола - это знают все, и когда говорят о театре, всегда упоминают имя уже почти легендарного драматурга. А когда говорят о Доме народного творчества, Пюрбю и не вспоминают.

На доме по Кочетова, 95 раньше была мемориальная доска: «В этом доме жил поэт Бурбу Сергей Бакизович...». Не надо удивляться такому странному написанию фамилии. Бурбу - настоящее имя поэта. Он его взял как фамилию, а вот в паспорт написали Пюрбю, в то время такое бывало нередко. И по документам - Сергей Пюрбю, а изначально - Бурбу из рода Адыг-Тулушей.

Сейчас - весь первый этаж этого дома застроен магазинчиками. Куда делась доска?

Часто с сожалением и упреком говорят, что молодежь совсем не та пошла, что все думают только о деньгах. Но ведь мемориальную доску явно снимала не молодежь.

Год тувинской литературы только начался. Конечно, надо стараться побольше печатать новой литературы, дать возможность современным писателям опубликовать свои произведения. Будут проведены семинары и конкурсы для начинающих авторов. А классиков, учителей вспоминать будем?