Среди старых театралов Кызыла, которых осталось буквально единицы, до сих пор ходит легенда о спектакле «Ромео и Джульетта» с Хертеком Ольбезековичем Шириин-оолом и Ириной Ивановной Лопсан (Даваа), поставленым Сиин-оолом Лакпаевичем Оюном в 1972 году. На сцене старого театра была реальная Верона с домом Капулетти, с балкона которого Джульетта общалась с Ромео. Джульетта была хрупкой, почти прозрачной, неземной красоты, а Ромео был очень страстным и невероятно обаятельным. И зрители настолько были вовлечены в действие, что в финальной сцене многие плакали, не скрывая слез. Спектакли умирают, но память о лучших из них остается многие десятилетия, а бывает, что и столетия…

Сюзанна Ооржак через 40 лет после первой постановки решилась вновь представить эту самую печальную повесть на свете на тувинской сцене. И в целом спектакль получился совсем другой, но тоже замечательный. Будут ли его помнить благодарные зрители, покажет время. Постановщик С. Ооржак работала с двумя составами, что, естественно, еще больше усложнило ее титанические усилия, но от этого классика Шекспира только выиграла. Любой зритель может увидеть двух Ромео, Джульетт, Меркуцио, супругов Монтекки и Капулетти, кормилиц, сравнить их игру и выбрать любимый образ. Спектакль поставлен в основном молодым составом, и все актеры без исключения были хороши и убедительны. Артисты среднего поколения играли с юношеским азартом, очевидно, это увлекательно.

Ромео в исполнении Айдыса Чадамбы был романтичным, сдержанным, сосредоточенным и немного скованным. Более убедительным молодой артист был во втором составе в роли Меркуцио, здесь он раскрылся совсем неожиданно с совершенно другой стороны, играл свободно, весело, носился по сцене, словно забыв, что играет роль, он был настоящим Меркуцио. Ромео в исполнении Уран-оола Стал-оола получился моложе, ярче, убедительнее, он впускал в свой внутренний мир зрителя, и весь сложный процесс роста от мальчика до мужа совершался на глазах у думающей аудитории.

То, что есть два состава, очень радует, поскольку дух соревновательности будет всегда присутствовать и не даст актерам расслабиться и разорвать спектакль на свои личные маленькие спектакли, как часто, увы, бывает в других постановках через определенное время. Пока, на мой взгляд, в этой дуэли побеждает Уран-оол, но это совсем не исключает изменения позиций, скажем, через полгода, поскольку спектакль – это живой организм, и все в нем на протяжении времени трансформируется.

Джульетты тоже совершенно разные, однако, в отличие от Ромео, они обе пока не дотягивают до уровня игры партнеров. Чечек Монгуш представляет девушку старше героини, ей не хватает детской наивности, чистоты Джульетты в начале действия и страстности влюбленной молодой женщины в финале, она играет, а хорошо бы ею быть. Аржаана Куулар создает образ совсем другой девушки: она молодая, наивная, но… Слишком тувинская Джульетта, таких девушек много на наших улицах. Это решение образа может иметь право на существование, но хочется больше Вероны, а не Кызыла.

Стоит поработать над жестами, движениями, дикцией, но это, впрочем, касается всех молодых актеров. Кстати, далеко не всем зрителям, как показал мини-опрос, нравится режиссерское решение добавить в спектакль «тувинского колорита». Мне мешали буддийские мантры «Ом мани падме хум», вполне хватило бы обращения «Бурган» (бог, божество), не так резало бы слух.

Этот спектакль – тот самый очень редкий случай, когда хочется рассказать обо всех актерах, потому что все хороши. Убедительны в своих образах Олег Сат, Орлан Оюн, одинаково интересны такие разные Монтекки – Эзир-оол Монгуш и Алексей Ооржак, замечателен импозантный Виктор Наксыл– Капулетти. Никаких претензий к игре Эреса Ооржака-Бенволио, может, только чуть мягче сыграть в сцене с кормилицей. Но это пожелание касается режиссера и всех троих молодых актеров, шутки показались грубоватыми. Правда, никто из нас не был в Италии в XIV веке.

Точный образ создал Хомушку Мерген – омерзительного Тибальта. Очень симпатичный и милый падре Лоренцо получился у Омака Натпит-оола: ощущение, как будто он действительно католический священник, но ни в коем случае не лама-башкы. Очень разные, но обе интересные кормилицы – Надежда Ооржак и Олимпиада Чывырал. И не их вина, что еще одна сцена вызывает некоторое сомнение – сцена с бутылкой. Понятно, что алкоголь – это наша беда, но не очень вписывается бутылка в руках таких милых и нестарых кормилиц в сюжет и их стремительное опьянение. При втором просмотре это проявилось еще больше, потому что зритель не просто смеялся, а истерически гоготал. И в этой сцене, и во многих других…

Если решать, какая супруга Капулетти более убедительна, выбрала бы Ляну Ондур, ее дама более «живая»: раскованнее, душевнее. Запомнилось, как она кокетливо смотрелась в воображаемое зеркало и как одобрительно улыбалась сама себе. Впрочем, и сдержанная в чувствах Анай-Хаак Донгак тоже хороша. Очень итальянским в спектакле был слуга Капулетти – Саян Монгуш, даже взятку он брал не по-нашему, а с большим достоинством.

Декорации Михаила Егорова красивы, удобны для актеров и привлекательны для зрителей, которым не мешает параллель с Кремлем. Те же, кто был в Италии, вспоминают чаще серый камень, а не красный кирпич.

Кулчаана Шоюн создала интересные, замечательные костюмы, они очень стильные и даже бейсболка Бенволио органично вписалась в ренессансную Верону. Отдельное спасибо хореографу Жанне Намчын-оол, ее работа растворилась в режиссуре Сюзанны Ооржак, а это для балетмейстера высший пилотаж. Были в нашем театре спектакли, в которых танцы шли отдельным номером, здесь все органично и красиво.

Как всегда, на высоте прически и парики Людмилы Волошиной, надо быть настоящей актрисой в душе и в самодеятельном прошлом, чтобы так любить свою работу и артистов.

Очень странно, что у критика сложилась такая некритическая статья, но есть все же ложка дегтя. Это, в первую очередь, зритель – ужасный, невоспитанный, гогочущий (а не смеющийся) на протяжении всей трагедии, кричащий «Вау!» и свистящий после спектакля. Очевидно, это случайный зритель, пришедший с концерта эстрадной студии «Анай-Хаак». Этим варварам, приглашенным на бесплатный просмотр, в спектакле особенно понравились сцены, о которых речь шла выше, и совершенно не задела смерть шестерых героев.

Было искренне жаль актеров и всех театральных мастеров, отдавших душу спектаклю. Увы, это срез нашего современного молодого тувинского общества. Захотят ли актеры в следующий раз так искренне играть? Может быть, просто снять штаны и показать голую задницу залу, и он будет с таким же восторгом свистеть и улюлюкать…

Вторым разочарованием было крайне плохое техническое состояние сцены, отчего случались заминки в спектакле, поскольку невооруженным глазом видно, что плохо и со страшным скрипом двигаются штангеты, на которых висят декорации. Часто актерам приходится ждать, когда они наконец опустятся. Давным-давно не работает круг, чем отбрасывает работу постановщиков практически в каменный век. Сданный в эксплуатацию в 1978 году театр сейчас – несбыточная мечта для актеров, молодые даже не представляют, как играть на движущемся круге.

И самая большая потеря для культуры Тувы – это замена старых кресел с оборудованием для синхронного перевода на обычные дешевые кресла. Этим крайне неразумным действием театр сразу отсекает от своего искусства не только русскоязычного зрителя, но и часть столичной молодежи, которая не понимает тувинского языка. Искренне жаль, что они потеряли право смотреть и получать радость от наслаждения искусством перевоплощения.

В заключение хочется пожелать Национальному театру, чтобы спектакль, поставленный по классике, был не последним. Александр Даржай, поэт и преданный поклонник театра, напоминает режиссерам: только он перевел пьесы «Добрый человек из Сычуани» Б. Брехта, «Кровавая свадьба» Г. Лорки, «Старик» М. Горького. А есть и переводы пьес «Коварство и любовь» Шиллера, «Бедность – не порок» А. Островского, «На дне» М. Горького, много других. А также замечательная пьеса о настоящей любви, в которой может участвовать практически весь состав театра – «Сирано де Бержерак» Ростана.

Коллектив давно вновь созрел для больших классических постановок. Может быть, властям стоить подумать о специальной республиканской целевой программе «Театр – для молодежи»? Чтобы чуть-чуть воспитать наших бедных, диких, абсолютно в большинстве своем нечитающих детей.