О Народном Хоомейжи Тувы Конгар-ооле Ондаре всегда ходило много баек и рассказов о смешных случаях из его жизни. Говорят, что когда он был со своими учениками в Москве на очередном выступлении, всем музыкантам после московской супермаркетовской еды очень захотелось хана. Настоящего, тувинского. «Без проблем», - сказал тогда хоомейжи.

Каким-то образом доставили в Москву настоящего тувинского барана. Возник вопрос – где резать? Это была не проблема для человека, который умеет ставить перед собой цель,  добиваться ее. Конгар-оол Ондар нашел заброшенный склад, где и зарезали барана. Ни следочка не осталось. А потом уже на квартире постарались сделать все, как это было бы в степи. Хан, говорят, как и суп из баранины, хотя и на электроплитке, получился отменным. Это было в характере известного по всему миру горловика – сделать то, что будет приятно людям. Такой он был человек. Многое делал для Тувы, для людей. Работал на износ с одной целью – чтобы о Туве, ее самобытности, красоте, через хоомей узнал весь мир. И у него это получилось. Не получилось прожить долго. В 51 год он ушел от нас. Инсульт.

В понедельник, 29 июля, от Центра традиционной Тувинской культуры в последний путь его провожали сотни людей аплодисментами, как и положено провожать артистов. Наверное, на улице Ленина давно не было такого количества людей. Они аплодировали и вытирали слезы.

Венки и цветы в Центр традиционной Тувинской культуры несли с самого утра. Шли люди самого разного возраста и социального статуса. Родные, друзья, ученики, земляки, спортсмены, музыканты, одноклассники ... Казалось, что вся Тува собралась, чтобы проводить в последний путь безвременно ушедшего от нас Конгар-оола Ондара, Народного Хоомейжи Тувы. Прощание проходило в концертном зале, где были убраны все кресла, а на сцене играл народные песни Тувинский национальный оркестр. Музыканты, сменяя друг друга, стояли в почетном карауле у изголовья гроба. На подушечках, лежащих на столе у сцены, - награды Народного Хоомейжи. В 10 часов утра народу стало уже так много, что части пришлось выходить на улицу. В фойе – огромный портрет Конгар-оола Ондара с его неизменной улыбкой. Он был очень веселым и остроумным человеком, «Наше солнышко», - так говорили о нем музыканты и все, кто его знал. Уже готов памятник на могилу артиста, он сделан из металла в виде дошпулуура, тувинского национального инструмента.

Оксана Тюлюш, художественный руководитель Тувинского национального оркестра: «Он умел играть на всех тувинских музыкальных инструментах. Но не это главное. Это человек-эпоха. Его творчество связано с возрождением в Туве хоомея, тувинской музыки. Он знал очень много народных песен. В совершенстве обладая пятью видами исполнения горлового пения, Конгар-оол творчески соединял  исполнение с народными песнями. И этому искусству обучал своих учеников. Его харизма, его жизнелюбие, его улыбка помогали артистам тогда, когда им казалось, что работа не идет. А Конгар-оол улыбнется, и уныния как не бывало».

Во время прощания от гроба не отходила его жена Солангы Биче-оол с двумя  детьми. Одному 4 года, а второй совсем малыш. Были у Конгар-оола и уже взрослые дети, они все пришли на похороны своего отца. А в уголке зала сидела мама Народного Хоомейжи - Серенмаа Ондар. У нее трое сыновей, Конгар-оол – старший. «Этого никому не понять, когда мать хоронит сына», - сказала 73- летняя Серенмаа Ондар.

На похороны Конгар-оола Ондара приехал бывший председатель Совета министров Тув. АССР, председатель Верховного Совета Тув.АССР, а ныне помощник председателя правительства в полпредстве в Москве Ондар Чимит-Доржу Баирович: «Это мой земляк, и я ведь родом из Ийме. Помню, что он всегда был сорванцом, не сидел на месте. Бегал, играл. Он озорной был, до самой смерти был озорной. Совсем недавно мы с ним два часа говорили обо всем, совсем здоровый был, новые планы строил по продвижению тувинской культуры. А теперь его нет. Это человек, который собственным трудом добился всего. Человек может быть талантливым, да ничего не делать. А Конгар-оол был и талантливый, и работящий».

Игорь Кошкендей, первый ученик Конгар-оола Ондара: «Я учился у хоомейжи, когда РШИ еще располагалась в ДНТ, в концертном зале. Это был 1992 год. Конгар-оол Ондар только начал преподавать. Это был улыбчивый, но очень строгий учитель. Он добивался от нас того, что, если мы исполняем народную мелодию, все должно соответствовать правде. Костюмы должны быть сшиты по тувинским канонам. Никакой театральной стилизации. Он любил самобытную культуру тувинцев, он сохранял ее и нас учил этому же. Я даже не знаю, кто теперь сможет заменить его».

Все, с кем мне удалось поговорить в это печальное утро,  говорили о том, как Конгар-оол любил жизнь, как любил помогать людям. Он отдавал свои деньги от концертов на строительство Центра традиционной тувинской культуры,  помогал всем, если в этом была нужда. А главное – благодаря его концертам, его ученикам, созданным им оркестрам и коллективам, о Туве узнал весь мир. Поэтому неудивительно, что на церемонии прощания были журналисты и из Москвы, и видеокорреспонденты из-за рубежа.

В 12.30 проститься с Народным Хоомейжи пришли представители правительства во главе с председателем, депутаты городского Хурала и депутаты Верховного Хурала, были сотрудники мэрии и сам мэр Владислав Ховалыг, Вера Лапшакова из Центра русской культуры. Гора цветов, а это были в основном розы, становилась все больше. Перед выносом председатель республики, очень переживая, обратился ко всем: «Он был моим другом. И его уход очень трудно осознать, понимание того, что его теперь нет с нами, придет позже. Это большая беда, что теперь рядом с нами нет этого человека. Сегодня у каждого больше эмоций, чем разума. Мы скорбим по человеку, которого, сейчас я даже не знаю, кем можно заменить. Я горжусь тем, что я дружил с ним. Как жалко на самом деле, что остались недосказанные слова. Я любил с ним общаться. Пожалуй, мало про кого можно сказать: он бесконечно любил свою Туву. А Конгар-оол любил. Любой разговор с ним мы начинали с Тувы. Новые проекты, новые гастроли, новые ученики, и все это у него проходило  через главную призму – Тува. Он был фанатиком, в хорошем смысле этого слова, своей Родины. И хотел, чтобы каждый полюбил ее так, как любил Туву он».

После слов председателя все медленно стали выходить из зала и здания. На улицу, которая была заполнена людьми. А потом раздались аплодисменты, долгие, нескончаемые, пока траурная колонна двигалась по улице Ленина...