В ТИГИ готовится к печати сборник рассказов монгольского писателя «Ноолгай». Но известен он не только как литератор, хотя его произведения переведены на русский, английский, французский, испанский, китайский, арабский, японский, корейский, вьетнамский, болгарский, литовский и казахский языки. Дашням — директор Монгольской академии традиций, президент гуманитарной академии, ответственный секретарь журнала «Наука и жизнь», заслуженный деятель культуры Монголии, почетный гражданин г. Улан-Батора. Как руководитель двух академических учреждений он делает многое для развития контактов с российской наукой и фактически лично опекает студентов, аспирантов, соискателей степеней кандидатов и докторов наук из нашей республики. В эти дни ему исполняется 70 лет. И это прекрасный повод познакомить читателя с его литературным творчеством.

Книга под таким названием на тувинском языке выпущена в свет одним из ведущих прозаиков Тувы Маадыр-оолом Ховалыгом.

Это вторая его книга из серии «Путешествия», рассказывающая об экспедициях на высочайшие вершины материков команды тувинских альпинистов. Первая книга «Тувинцы на вершинах мира» издана в 2010 году и была распродана в течение трех месяцев.

В новой книге имеются главы: «Мак-Кинли – страшная гора индейцев» – о восхождении на высочайшую вершину Северной Америки на Аляске, «Вперед, прекрасная Австралия!» – о путешествии по Австралии с восхождением на вершину Косцюшко и «Под нами высшая точка Европы – Эльбрус» – о восхождениях на Эльбрус.

В книге много познавательной информации. Вот лишь некоторые главы из нее.

Главный недостаток прозы Сенчина очевиден: все его повести и романы совершенно неотличимы друг от друга. Различие может возникать лишь в материале, на котором автор в этот раз решил опробовать свою холодную, безвольную интонацию. Метод у Сенчина действительно оригинален: он пишет настолько плохо, настолько антихудожественно, что это вызывает необъяснимый, казалось бы, кайф. При этом непросвещенный читатель, конечно, будет принимать прозу Сенчина за чистую монету, не видя в его реализме никакого подвоха. Для буквальной веры в события, описываемые в тексте, у Сенчина сделано очень много: здесь он похож на Гришковца, с которым его вообще роднит столь же много, сколь и разъединяет, несмотря на кажущуюся дикость такого сопоставления. Главная же общая черта Сенчина и Гришковца – наивность, обескураживающая настолько, что предположения о ее искусственной природе возникают сами собой. Ну ведь невозможно в начале 21 века писать так, как пишет Сенчин! 

Когда часто встречаешь пьяных женщин, становится так горько. Что случилось с народом, такое низкое падение нравов? Неужели не осталось нормальных, трезвых семей или они в прошлом? Держу в руках яркую книгу публицистики в 400 страниц «Молитва о матери» Ураны Эртине. 
Начало удивляет романтическим пафосом, перехлестом эмоций, высокопарной одой во славу матери: нежнейшая, золотая, лучезарная жемчужина, драгоценная моя… В быту так не говорят с родными – все проще, скромнее. Видимо, это прием – задержать внимание читателя. И это ее стиль. 
В книге реальные герои – женщины, великие своей материнской любовью: Сувандии, Луду, Бадыргын, Байлак, Шойгу, Рушева, Баян. Все они, не жалея сил, творили добро детям. Слава матери в ее потомках. Среди 20 очерков – половина из Тес-Хема, родины автора. Многих знает лично.